КАК Я ПРИЗНАЛ ВЫСОЦКОГО

Таганрог. 1965год. Местная “шпана” по-своему справляет досуг. В руках у неё неподъёмные ящики, из которых несётся нечто, оскорбляющее воспитанный слух, типа: «что же ты, зараза, бровь свою подбрила и зачем надела синий свой берет, и куды ж ты, стерьва, лыжи навострила.? От меня не скроешь ты в клуб второй билет» Дальше не совсем разборчиво, и продолжение: «…но в последнее время чтой-то замечаю, что ты слишком часто мне стала изменять». Редко, значит можно.. .Потом я узнал, что больше не стало лукоморья и что «порубили дубы на гробы», а затейнику «принцессы и даром не надо, чуду-юду, говорит он, я и так победю» Этот «городской фольклор» с трудом, но прорывался и в «приличные» дома. Помнится ещё мой сокурсник по РТИ Витёк (впоследствии доктор исторических наук В.Н.Аксёнов) брал за лацкан пиджака друзей и не отпускал пока не пропевал до конца «Я был батальонный разведчик, а ён писаришка штабной…» или «Стою я раз на стрёме держуся за карман…» Пел он на особый манер, скорее декламировал, с комментариями: «…полез под кровать за протезом, а там писаришка штабной», « …он предложил мне денег и жемчугу стакан, чтоб я ему передал секретного («сантехнического») заводу план». Я слушал мимоходом этот «вздор», не особо вникая.
Потом вышел фильм «Вертикаль». Я его посмотрел позже, в 1967 – ом., но ещё в 1964 ом я сам распевал под гитару: «В суету городов и в потоки машин, возвращаемся мы, просто некуда деться…» не подозревая, что автором этих строк был тот же самый Владимир Высоцкий. Потом вышел в прокат фильм-спектакль «Опасные гастроли». Сюжет и постановка не заслуживают, чтобы о них много говорить, но присутствие Высоцкого обессмертило этот спектакль, а главное – его песни. А какой великолепный «романс», написанный А. Билашем на слова В.Высоцкого, особенно куплет, прозвучавший в финале:
«Я жгу остатки праздничных одежд,
Я струны рву, освобождаясь от дурмана.
Мне никогда не быть рабом у призрачных надежд,
Не поклоняться больше идолам обмана».
Конечно создатели фильма, справились с задачей, которая стояла перед ними.
Из искры таки разгорелось пламя, и были жертвы, и надежда, как оказалось, не стала призрачной, но вся эта ретроспектива смахивала на мелодраму. Такой же искусственностью отдаёт и от «Интервенции», и песня героя фильма Бродского «Как все мы веселы бываем и угрюмы…» в исполнении Высоцкого не добавляет революционного пафоса картине. Не зря она пролежала на полке 20 лет. Чистейшей воды фарс.
В эти годы Высоцкий получает лишь эпизодические роли, где выразить себя практически невозможно. Не потому ли эти фильмы я и не заметил.
Вышедший в 1968 году фильм «Служили два товарища» не поколебал моего представления о В. Высоцком, как о человеке одарённом, но присущая этой личности бравада отталкивала и даже гениальная сцена прощания с любимым Абреком и с собственной жизнью, запавшая в сердце, не преодолела сложившийся стереотип. В моём представлении подлинный герой должен быть скромнее. Здесь же – бьющая наотмашь нарочитая театральность. Так мне казалось. Это представление о Высоцком держалось долгое время в моём сознании.
Вспомнился сейчас разговор с попутчиком в одной заграничной поездке, Сергеем Высоцким из Ростова на Дону. Мой собеседник, горячий поклонник Владимира Высоцкого, рассказывал, как он побывал на его спектакле. В театре – аншлаг, билетов в обозримом будущем не предвиделось. Оказывается не один он, люди со всех концов страны ехали в Москву с надеждой увидеть «легенду» – живого Высоцкого…Давали «10 дней, которые потрясли мир» по Джону Риду. Театр на Таганке начинался даже не с вешалки, а уже с фойе. Человек в шинели с красным бантом в петлице нанизывал на штык билеты и контрамарки. Повезло с фамилией. Предъявив «солдату» ( им оказался не кто иной как сам В. Золотухин) документы, мой спутник попал (причём бесплатно) в зал и сидел в шестом ряду, лицезрел своего кумира. Оказалось, тёзка выделил ему из своего резерва. Восторгам не было конца. Был у моего спутника переносной магнитофон, но не было батареек, и он очень сокрушался, что не имеет возможности доказать свою правоту (о гениальности Высоцкого). И доказывал на словах. Говорил мне про «баньку по белому», и про цветы на нейтральной полосе, и ещё много про чего, но запомнился мне лишь рассказ про того, который не стрелял. Позже я узнал, что в песне отражены реальные события. Применительно к В.Высоцкому он часто употреблял слова «гений», «гениально», с чем я, естественно, не мог согласиться.
А был тогда на дворе год 1973, середина так называемого «застоя», разгар кампании по дискредитации алкоголя и борьбы с инакомыслием. Хрущёвская «оттепель», как теперь называют те годы, давно закончилась. Лагерный фольклор не особенно вписывался в кодекс строителя коммунизма. Редко кто вспоминал о том, что были такие шутники как Виктор Лещенко, Сокольский. А тут ещё бог весть откуда взявшийся Высоцкий – возмутитель спокойствия. Надо сказать, что с «блатным» жанром я покончил ещё в 60 – е.
Моим увлечением была классика: Моцарт, Бетховен, Шопен, Чайковский, Рахманинов, позже – Бах, импрессионисты; а песни – конечно я любил и песни: «Вечер на рейде»,
«У Чёрного моря», «Тёмная ночь», «Осенний сон», «Соловьи», «Журавли» Я.Френкеля и т. д.. Они и сейчас поются А что есть ещё Галич, Визбор, Окуджава, Высоцкий. Пусть себе….Одной из причин моего «непризнания» видимо всё же было отсутствие официальной информации или негативная информация о «горлопане» и «дисседенте»
Высоцком. Приходиться просто удивляться теперь, как при таком негативном отношении властей к нему, он ещё умудрялся сниматься в кино. Значит были люди, которые ценили его талант дороже «собственной шкуры» и помогали ему по мере своих сил.
Пройдёт не так уж много времени и мне придётся круто поменять мнение о Высоцком.
Все чаще в обиходе (я не знал откуда они появлялись на свет) слышались фразы типа:
«ещё не вечер», «а крысы пусть уходят с корабля», « соглашайся на рай в шалаше»,
«где деньги, Зин? «придёшь домой – там ты сидишь», «козёл отпущения».
В армейскую среду попала шутка с намёком: «капитан, никогда ты не будешь майором», «не каждый день пятёрки получают», «нельзя за флажки» и т.д. Я не задумывался над тем, откуда они исходят, хотя смеялся вместе со всеми. Оторванный от Родины и с головой погруженный в занятия с «горячо любимым личным составом», я довольствовался только той культурной программой, которая отпускалась нам по разнарядке. Естественно места там для Высоцкого было немного. Да и не могло быть по сути. Если ты находишься почти сутки со своей паствой в казарме, на полигоне, на стрельбах, на учениях и встреча с семьёй – праздник, то тут уж не до искусства.
Но время шло. Отдав казарме 15 лет, вскоре я оказался в « тепличных условиях»,
тут – то мне и «попал под руку» Высоцкий. Знакомая наша, администратор гостиницы при Д О Магдебургского гарнизона (селились туда, разумеется, не только офицеры), однажды дала нам послушать кассету, привезённую из ФРГ её земляками-москвичами с записями Высоцкого, с которых я сделал копию.
Сегодня в моей коллекции есть ВСЁ, что может и хотел бы иметь почитатель таланта поэта, композитора, артиста, неподражаемого исполнителя авторской песни
В.С. Высоцкого, однако, ни в фильмах, снятых о нём друзьями и профессиональными режиссёрами, ни на кассетных записях и грампластинках я не слышал такого вдохновенного исполнения. Не так давно я отдал копию этих записей специалисту, чтобы сделать с них диск.
Что творилось тогда в нашей коммуналке – приятно вспомнить. Жили там с нами ещё три семьи: директор музыкальной школы некий Борис Иванович (баянист по совместительству), штатный баянист Армейского ансамбля Володя Федянович, который мог играть практически на всех инструментах. Послушав касетник и насмеявшись до колик в животе, мы переходили ко второй части «программы» – собственному исполнению Высоцкого с комментариями.
Какое это было время!
А через месяц до нас дошла печальная весть, что нашего «главного заводилы» – В.Высоцкого не стало. Вернувшийся из отпуска сосед-москвич Слава Бакленёв рассказал нам подробности о том, как провожала Москва поэта. Как не старались «верные ленинцы» свернуть шествие, они не смогли запретить людям проводить в последний путь своего кумира. Тот, которого травили, не пускали, не разрешали играть, двигался теперь через всю Москву к Ваганьковскому без разрешения и «патриоты» Страны Советов не могли этому воспрепятствовать. Оговорюсь, что патриотизма у Владимира Высоцкого хватило бы на всех пятерых Генсеков с лихвой. И не вина Высоцкого, а скорее заслуга, что его считали своим люди разных профессий и сословий, а дисседенты хотели бы сделать его своим знаменем, на что он неизменно отвечал: « я не дисседент – я артист», и шутил в своих песнях: «Нет меня, я покинул Расею…. Я теперь свои семечки сею На чужих Елисейских полях…»
Можно уже по ответам блиц – опроса судить о личности Высоцкого, продукта советской эпохи, достойного гражданин Великой страны, служившего ей честно и отдавшего жизнь за неё. И люди по достоинству оценили его любовь к Родине, вклад в дело её возвышения, но также как и его любимый герой Гарибальди, он часто страдал за «излишнюю любовь к Родине». Заветное желание кумира миллионов более чем скромное: « чтобы помнили, чтобы везде пускали».
То, что он вкладывал в понятие «Родина» – наглядно отражено в его стихах и песнях.
И всенародная любовь к нему (прижизненная и посмертная) это – заслуженная любовь.
Вот несколько выдержек из «Частного письма неизвестного», попавшего мне в руки в дни, когда случилась трагедия: «В смерть эту до сих пор как-то не верится, потому что он при жизни был больше голосом – легендой, чем живым человеком…»
«…что бы ни говорили, теперь ясно, что ВЫСОЦКИЙ – это эпоха. Слишком много выражено им такого, чего не выразил никто другой, и со смертью его наша страна многое потеряла.»
«…как ни смирно вели себя люди, была настоящая Ходынка: все возвышения, крыши домов, киосков, склоны противоположного холма, площадь, пожарная лестница на стене театра были заполнены народом и тротуары на несколько кварталов запружены людьми»
«В зале на панихиде яблоку, как говорится, негде было упасть и очень душно. Выступили Любимов, Золотухин, кто-то из союза кинематографистов. Очень хорошо говорил Ульянов… у них очень много общего, как братья»
«Вся труппа, родственники и выступающие стояли полукругом на сцене, а остальные в партере…»
« Во что он был одет, как, не помню ничего. Помню розу в руках, зажившие царапины…. и очень желтое лицо, которое уже было трудно узнать, наверное потому, что закрыто было самое характерное в лице Володи – глаза.»
«Была музыка «Стабат матер», кажется Пергалезе, «Страсти по Матфею» Баха, «Ныне отпущаешь» и почему-то, видно по какой- то особенной причине, «Танец рыцарей» из «Ромео и Джульетты» Прокофьева»
«Советская культура» дала не некролог, а только краткое извещение о смерти. Этим глупым поведением пресса только лишний раз подорвала доверие к себе».

Нет возможности здесь привести стихи-посвящения, написанные близкими к Высоцкому людьми. В моём скромном архиве хранятся как реликвии строчки – признания в любви Володе Н. Михалкова, Б. Окуджавы, Е. Евтушенко, Никиты Высоцкого, Марины Влади, В.Г.Агажи (Солоухина), в которых выражено не поддельное чувство.
Сразу же после его смерти, в «Юности» вышла статья К.Муратовой «Он играл Гамлета», в следующем номере « Сыновья уходят в бой», потом они посыпались как из рога изобилия. Газеты, журналы почитали за честь тиснуть материал о том, какой он был хороший и как все они его сильно любили. Вышел сборник его стихов «Нерв» под редакцией Р.Рождественского, сразу ставший библиографической редкостью. Оказывается, он-то давно его готовил, но вот чуть опоздал. Я очень уважаю Роберта Р. Это – поэт века, самый значительный, но всё же обидно, что ни он, ни Евтушенко, ни
Б. Ахмадулина не помогли своему собрату по перу, используя свой авторитет, опубликовать хотя бы маленький стих, и только после смерти признали в нём поэта.
Высоцкий не нуждался в рекламе своей популярности. Его песни, на миллионах километров магнитных лент, грампластинок звучали в каждом доме от Северного до Южного полюса. О нём писали, говорили как о талантливом артисте, исполнителе авторской песне (барде), рассказывали небылицы из его частной жизни, но мало кто видел в нём ПОЭТА. Признанные (корифеи) из Союза писателей сторонились «смутьяна», боясь замарать свою репутацию, равно как и издательства. Великий режиссёр Э. Рязанов и тот на прямой вопрос Владимира: «Признаёте ли Вы меня как поэта?» так же прямо ответил: «Признаю.» «А возьмёте ли Вы меня на роль в свой фильм?», – сказал : «нет» .
Нужны ли комментарии?
Помнится, когда я читал своим коллегам поэму Роберта. Р. «Двести десять шагов» (главу о войне), женщины плакали. Но бывает и маленький стих не уступит крупной форме… Так вот Владимир Высоцкий написал не один, а целый сборник таких стихов, каждый из которых способен «перетянуть» поэму. Вот один из них, « О Земле», я привожу его полностью:
«Кто сказал: всё сгорело дотла,
Больше в землю не бросите семя.
Кто сказал, что Земля умерла? –
Нет, она затаилась на время.
Материнства не взять у Земли,
Не отнять, как не вычерпать море.
Кто поверил, что Землю сожгли? –
Нет, она почернела от горя.
Как разрезы траншеи легли,
И воронки, как раны зияют.
Обнажённые нервы Земли
Не земное страдание знают.
Она вынесет всё, переждёт.
Не записывай Землю в калеки.
Кто сказал, что Земля не поёт,
Что она замолчала навеки?
Нет, звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран и отдушин.
Ведь Земля – это наша душа.
Сапогами не вытоптать душу.»

В 1983г, отдыхая в Пятигорске, мы с женой неожиданно наткнулись на киноафишу «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», ниже была приписка: в фильме использованы песни В.Высоцкого в исполнении автора. Как жаль, что самому автору не довелось увидеть этот фильм, услышать эти потрясающие баллады, звучащие в сопровождении оркестра с широкого экрана. Мы выходили из кинотеатра в каком-то наркотическом опьянении, а в голове словно буравчик: «Боже, кого мы потеряли». Сколько бы он мог ещё сделать для нас, для страны.
И это был не последний сюрприз. Через пару лет нас ожидал новый – показ по ТВ
фильма «Место встречи изменить нельзя»… Спасибо С. Говорухину за то, что не побоялся взять «десидента» на роль Жеглова, помочь В.Высоцкому раскрыть новые грани своей мощной натуры
Каждый год 25 января и 25 июля телевидение радует нас показом каких-либо новых эпизодов из жизни поэта.
Перерывая архив, я наткнулся на эпиграммы Гафта, от которых тот в своё время открещивался, чтобы не выглядеть в глазах коллег «негодяем». Эпиграммы конечно остроумные, но злые. Высоцкий так не поступал. Он вскрывал язвы, бичевал пороки, как великий Чехов, подтрунивал над человеческими слабостями, высмеивал их, но никогда не опускался до личностей. Однако Гафту он ответил:
Ну что сказать про Валентина?
Других бранит, а сам скотина.
Если слышишь чей-то «гафф»,
Значит рядом Валя Гафт!
Ну, молодец, ну удалец
Так зло накакать на таланты
Мог лишь завистник и подлец.
Он знает всё про Михалкова,
И Евтушенко – не поэт,
Что нет конца у Казакова
Разгафкал он на целый свет.

Сорить дерьмом его стихия
Он весь – издёвка и кураж
Он обозвал собакой Ию
Он отобрал у ней гараж.
Как плохо поступил он с нею
И в эпиграммах и в кино.
Так поступают лишь злодеи.
Простите, Валя, вы Гафт но!..

Нельзя не признать, что даже в отповеди «злому гению» Высоцкий, насколько это возможно, старается соблюсти такт.
30 лет как его не стало, но для нас (моих единомышленников) он как будто и не уходил, и даже, напротив, стал ближе.
Отрадно, что не только старшее поколение, ровесники В.Высоцкого, но и молодёжь, выросшая на других ценностях, признала Высоцкого своим современником.
Удручает лишь то, что не впервые общество так поступает с людьми. «Убиенных щадят, отпевают и балуют раем….» чего не скажешь про живых.
Издревле что ли у людей так заведено, чтобы «De mortus aut bene? Aut nihil.»( о мёртвых либо хорошо, либо ничего).
История человеческой жизни, как и история страны не может быть окрашена только в один цвет, белый или чёрный, к примеру, как роза не может состоять из одних только лепестков. Однако, люди, коим доверена летопись жизни, поступают сообразно обстоятельствам: восхваляют или хулят. И те, и другие поступают подло. Но хулители, по словам Тацита, хуже, ибо льстецы находят хорошее и в плохом, а хулители – видят плохое и в хорошем.
Сегодня мы черним своё недавнее прошлое, глумимся над памятью отцов, как еще не так давно идеологи коммунизма клеймили ненавистный царский режим, выплёскивая, по выражению классика, из купели вместе с грязной водой и ребёнка. Такой взгляд на историю и такой подход сохраняется у нас и поныне.
Высоцкий не оставался равнодушным, если видел несправедливость, если происходит что-то не то и не так, и боролся с этим как мог, голосом, пером, а подчас руками.
Как горьковский Данко, он вынимал свою душу, дабы люди увидели свет. Сам себя сжигал, чтобы другим было светлее. И главным его оружием был смех. Ещё древние мудрецы заметили, что осмеянный враг не страшен. И он смеялся, и вместе с ним смеялась вся страна.
Кто ещё умел в наше время «загибать такое»?
Высоцкий – уникальное явление в нашей жизни. По количеству и яркости портретов, созданных и показанных им персонажей, он сродни Чехову, только в отличие от классика, как артист, он мог ещё и изобразить свой персонаж. («Милицейский протокол», «Случай на таможне», «Диалог у телевизора», «Слухи», « Канальчикова дача», «Поездка нечисти в город», «Я самый не пьющий из всех мужуков…» , «так Господа от нас увозят потихоньку, и на поездки в далеко и в даль бесповоротно угодники идут легко, пророки – не охотно». Да разве же можно упрекнуть человека в не любви к Родине, который написал такие строчки: «Мы все-таки мудреем год от года. Распятья нам самим теперь нужны. Они – богатство нашего народа, хотя и пережиток старины». Смеялся он над бюрократами, чиновниками всех рангов, задевая и «больших людей»,(«Инструкция перед поездкой за рубеж», «Охота на волков», «Козёл отпущения» и т.д.), а этого они конечно простить ему не могли.
Он умел говорить не только от имени шахтёра, сталевара, матроса, лётчика, космонавта, спортсмена, наделять голосом животных (зверей и птиц), но и заставить говорить человеческими голосами неодушевлённые предметы: самолёты (Як истребитель, корабли (Баллада о брошенном корабле, микрофоны…
Не все сразу поняли и осознали, кого потеряла страна.
Прав оказался мой попутчик (однофамилец Владимира Семёновича, когда прочил Высоцкому бессмертие. А.С. Грибоедов написал пару вальсов и одну пьесу и обессмертил своё имя. Ещё при жизни автора пьеса разошлась на пословицы и поговорки. Высоцкий написал около тысячи стихов и песен (маленьких пьес), треть из которых без всякой натяжки можно было бы отнести к шедеврам. Кто мне скажет, чем измеряется величие, по каким критериям оценивается поэт, и какой мерой меряется талант? Кто гений эпохи, а кто гений мгновений уже показало время.

Февраль 2010г.