Vadim Rosin

Город спал. Мостовые спали.
Ветер сонный страницы листал,
их деревья неслышно роняли
на ещё неостывший асфальт.

В скверах клёны друг к другу льнули,
если ветер на них налетал.
Тихо брёл я в безлюдье улиц.
Город спал, город спал, город спал.

Город спал, город спал, окна спали.
Зеленел под луной асфальт.
Кто-то тихо играл на рояле:
город спал, город спал, город спал.

Там душа выливалась в звуки
за задёрнутым шторой окном,
здесь с надеждой протягивал руки
к старой липе молоденький клён.

Город спал = нет, он жил, он трудился,
он любил, он страдал, он творил.
Клён молоденький с липою слился,
что-то нежное ей говорил.

Возвращаясь в «родные пенаты»,
знал, теперь не уснуть всё равно
из-за той самой «Лунной» сонаты,
её, душу щемящих, нот.

Напряжённо искал я ответа.
Я распутывал мысли свои:
может быть молодая Джульетта
пела Людвигу о любви?

И нашёлся ответ, хоть не скоро,
кто ночной нарушает покой.
Оказалось, играет за шторой
не Джульетта, а парень слепой

Ростов-на-Дону — Симферополь

Use Facebook to Comment on this Post