Памяти И.Бродского
Дом спали, застрелись – Мир оставь в дураках,
но ведь мало одной только дерзости.
Зришь в колодец ли, пялишься в облака,
а она* тут лежит на поверхности.
Лепит соты и гнёзда, плетёт по ночам кружева
из лучей, из фантомов, наитий,
золотых и серебряных нитей,
из руды добывая алмазы-слова
для тебя, ждёт дальнейших открытий.
Вот и я, как и ты, из туманов и снов.
словно призрак явился из тени
на заре и с единственным словом «Любовь» —
чистый лист, молодое растение.
Взял Надежду и Веру конечно с собой,
то, что было, всё самое ценное,
и как этот… Ламанчский ринулся в бой,
и был Мир для меня – вся Вселенная.
Ну а жабы вздувались и пялились зло…
всполошились опять же воро’ны,
когда «лапчатый гусь» вздумал встать на крыло,
хочет, дескать, примерить корону.
«Ишь, как рвётся болотная тварь в облака,
небо пачкать, — ворчали бакланы, —
опустить бы…», ну в смысле намять мне бока.
Ничего… я зализывал раны…
Постепенно мужал и на первых порах,
смешан с грязью и поротый розгами…
(да и как разберёшь, кто здесь друг, а кто враг)
а ночами делился со звёздами…
……………………………………..
Иноходец не может быть в общем в строю.
И свели меня с «кузькиной матерью»,
и отправили, даже не взяв интервью,
и дорогу мне выстлали скатертью.
p.s.
всё прошло и туманы растаяли,
но, сдаётся, варяг-печенег
также нужен земле Италии,
как и Санкт-Петербургский снег.
* — истина
6.12.2013г